Итак, еще одна рыбацкая страда завершена. Сахалино-Курильское теруправление федерального агентства по рыболовству (СКТУ ФАР) опубликовало предварительные итоги лососевой путины-2011. В целом по области на 2 ноября выловлено 208 тыс. т, что на 68 тыс. т меньше рекомендованного наукой вылова. То есть расхождения вылова рекомендованного и состоявшегося близки к четверти предполагаемых объемов. Только по малочисленным для Сахалина видам – нерке, кижучу и чавыче – показатели их освоения равнялись или заметно превышали «плановые». Главные же для области – по кете и горбуше – были с треском провалены: горбушу освоили лишь на 77, а кету менее чем на 57 проц. от прогноза. Совершенно очевидно, что особых поводов для бодрости, которая сопровождала речи главы Росрыболовства А. Крайнего, других важных персон по ходу лососевой путины, не было. А вот неприятных вопросов – и у рыбаков, и у экологов, и у населения – хоть отбавляй. ПОЧЕМ КИЛО СВЕЖАКА? Малоимущую и «среднедоходную» части островитян прежде всего интересовало: почему даже в разгар хода горбуши цены на свежак-сырец держались на уровне 80 – 100 рублей за килограмм, а на потрошеную мороженую рыбу – 110 – 160 рублей? Никогда ранее такого не было. В принципе потребители знают, что раздувают цены не те, кто ловит рыбу, а те, кто ее продает и перепродает. Рыбак едва ли додумается до того, чтобы реализовать головы свежей горбуши по 50 рублей за кило, зная, что еды в данном субпродукте на копейку. Именно по такой цене предлагали нам на пике путины эти головы некоторые рыбные лавки Южного, а минимальная их стоимость не падала ниже 25 рублей. Чем не шок, особенно для малоимущих? Об анекдотичности сахалинского ценообразования говорят все – и приезжие, и местные люди. 19 августа, когда область добыла горбуши примерно 75 проц. от окончательного улова, в минсельхозрыбпроме области состоялось совещание – как раз насчет цен и странного дефицита горбуши в торговле. На этом региональном форуме М. Колонтай, начальник управления пищевой и перерабатывающей промышленности области, сообщила, что «ассортимент рыбной продукции в магазинах и на рынках невелик, а цены – высокие. Еще в 2007 г. хозяйствующим субъектам было рекомендовано применять маленькие надбавки на социально значимые товары, в том числе и на рыбу: оптовые – не более 8 проц., розничные – не более 15 проц. Однако сейчас ни один из проверенных субъектов рекомендации не следует: цены варьируются от 25 до 50 рублей на охлажденную, от 40 до 70 рублей – на свежемороженую» (имелась в виду горбуша. – А. Л.). Очень удивившись такому сообщению, я поспешил на южно-сахалинский микрорынок «Луч». И спросил работницу рыбной лавки: чего это у нее горбуша по сто десять рэ? Путина же... – Чего вы хотите? – возопила работница. – Мне за все это лето всего четвертый раз привозят более-менее нормального горбыля – и это дорого? Сходи вон во второй магазинчик, там такая же рыба, только что мороженая, но по сто шестьдесят. Я на материке недавно в отпуске побывала, так там никто не верит, что у нас тут, в рыбном краю, могут быть такие цены. В тот же вечер звоню коллегам в Белгород и прошу посмотреть по магазинам и рынкам, почем там у них наша рыба. Через день коллега сообщил, что горбуша мороженая среднего качества предлагается по 120, а «серебрянка» – по 130 рублей за кило. КУДА УПЛЫЛ «ГОРБЫЛЬ»? Но дело не только в ценах. Гораздо страннее то, что горбушу, «царь-рыбу по-сахалински», при 180-тысячетонном ее улове зачастую было очень не просто найти в продаже в разгар путины. Ведь, как известно, полная потребность области в рыбопродуктах едва достигает в сумме 18 тыс. тонн, то есть лишь около 10 проц. от добытого лосося или 3,6 проц. от общего годового вылова рыбы и морепродуктов. Куда же она «уплыла», раз ее уже сейчас далеко не избыток? Ведь, известно, и ФАР, и его структуры на местах, и Госдума со своими поправками в законы, и региональные-муниципальные власти «позаботились» нынче о том, чтобы население вообще «не возникало» насчет самообеспечения рыбой. Скоро уже все берега морей и рек отгородят от народа колючей проволокой на потребу кучки «олигархов от рыбы» и коррумпированной чиновничьей камарильи. Хотя, по последним сведениям, в «предчувствии» выборов массовую «приватизацию» берегов озер и рек отменили, а деньги за рыболовные билеты постановили брать в казну государства, а не в карман частных владельцев этих лакомых объектов. Но... долго ли этот закон отменить? В поисках ответов на эти вопросы я обратился к человеку, имеющему прямое отношение к затронутым темам, – руководителю природоохранной организации «Экологическая вахта Сахалина» Д. Лисицыну. – К сожалению, последние три года мы наблюдаем, что у нас в области очень резко усилился пресс на лососевых, – начал эколог. – Более всего это коснулось горбуши, кеты и симы. И вот почему. Во-первых, колоссально возросла промысловая нагрузка в море: последние годы перед устьями рек выставляется беспрецедентное для Сахалинской области количество неводов, какого не наблюдалось никогда ранее. Во-вторых, идет небывало масштабное развитие промысла в нерестовых реках. И идет оно под самыми «благовидными» предлогами – не допустить заморов рыбы, урегулировать заполнение нерестилищ производителями. Но все понимают, что это самый настоящий промысел, коммерческий лов. А потому обусловливается он в первую очередь коммерческими целями. Казалось бы, у нас есть комиссия по вылову анадромных рыб, которая должна пресекать эту речную вакханалию. Оказывается, и в ее действиях есть некоторые странности. Как сообщил далее руководитель «Эковахты Сахалина», нынешний год стал первым в истории островного рыбного промысла, когда комиссия выдала промышленные квоты на вылов симы. Несмотря на то, что специалисты-ихтиологи предупреждали о депрессивном состоянии стад этой рыбы, о том, что даже любительский ее лов находится на очень высоком уровне. Но почему-то анадромная комиссия выдает квоты на симу без каких-либо серьезных обоснований ученых, которые бы показывали, что запас этого вида лосося вырос в адекватных объемах... СМЕНА ПРИОРИТЕТОВ Следующий фактор, который многие, даже рыбаки, почитают за благо, это введение так называемой «олимпийской» системы на промысел лососевых. Еще недавно главным его регулятором был ОДУ – общий допустимый улов, сопряженный с массой административных ограничений. С экономической точки зрения он был серьезным барьером. Но сейчас этот барьер отменен, рыбаки ловят столько, сколько поймают, пока штаб путины не даст команды «Стоп!». В результате нерестилища рек стали заполняться по остаточному принципу: то, что просочилось сквозь РУЗы, – то и попадает на нерест. Иными словами, продолжает Д. Лисицын, приоритет заполнения речных нерестилищ производителями уже ушел на второй план перед выловом лососей. «Жупел перезаполнения» придуман менеджерами рыбхоза, которые пугают им общественность, заявляя: чем меньше горбуши запустим в реки, тем ей будет вольготнее размножаться. Но профессиональных рыбаков таким «фуфлом» не обманешь, они-то видят, как подобные ухищрения чиновников ведут к хищническому «выкашиванию» рыбных ресурсов путем применения РУЗов, а все это приукрашивается благостными цифрами «растущих» уловов. Очень опасная обманка! Дело дошло до того, что из некоторых рек в путину-2011 было изъято 95(!) проц. популяции горбуши. Это превосходит все воспроизводящие возможности лососей, и надеяться на то, что оставшиеся 5 проц. речного стада восстановят его поголовье до жизнестойкого, просто наивно. Прибавление уловов в отчетности происходит еще и потому, что теперь в ней фигурирует и та рыба, что добыта браконьерским путем и продана рыбопереработчикам, которые за последнее время настроили достаточно холодильников, способных «перелопачивать» практически любые объемы уловов. В эту путину стало очевидным, что наша наука знает о лососях, особенно о горбуше, еще очень мало, несмотря на пятикилометровые ставные невода, «дежурившие» у устьев некоторых рек «в научных целях». Ярким подтверждением этого стала нынче ситуация в Анивском заливе. Вместо предполагаемых 42 тыс. тонн всем сорока с лишним рыболовным компаниям удалось добыть всего-навсего... 1,5 тыс. тонн. А регулировать нерест – этот сложный процесс – вообще чересчур смело. В науке считается наиболее приемлемым при управлении природными процессами «предосторожный подход». Его важнейшее правило – «природа знает лучше», и ей можно лишь слегка помогать, но грубо вмешиваться в ее процессы недопустимо, подчеркнул Д. Лисицын. НЕ НАВРЕДИ! Наши рыбные менеджеры утверждают, что уловы лососей продолжают расти. Но давайте разберемся с цифрами в руках, куда идет отрасль, предлагает эколог. В 2009 г. область поймала 285 тыс. тонн горбуши, а в 2011-м – лишь 183 тыс. тонн. Ведь это же катастрофическое падение! И виной тому специалисты считают активное применение РУЗов. К чему это может привести (и уже приводит)? Во-первых, к большим проблемам в экосистеме бассейнов нерестовых рек – и для обитателей самих водоемов, и для фауны, населяющей приречные области. Доказано, что более ста (!) видов животных и растений напрямую получают питание и минеральные вещества от лососей. Это орланы, вороны, утки, медведи, еноты, даже олени – все они едят рыбу, не говоря уже о насекомых. Далее. Сокращение численности лососей, заходящих в реки, приводит и к снижению количества непромысловых рыб – тайменя, кунджи, красноперки, симы (которой и без того мало). Эти виды также питаются горбушей, она составляет собой и пищу для своих мальков, которыми затем кормится таймень... – Выходит, что РУЗы – это бесцеремонное вторжение в природу и ее «разграбление»? – Да. И возмутительно то, что происходит оно в интересах небольшого круга людей. Конечно, у простых граждан возникает вопрос: а почему кому-то можно КамАЗами рыбу возить, а мне нельзя на уху наловить? Ведь в Конституции есть статья, гласящая, что «земля и другие природные ресурсы являются основой жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории». Народов, но не кучки олигархов! А это проблема моральная. Убежден, что часть этих ресурсов бизнес должен, обязан(!) передавать местному населению. Мы, экологи-общественники, отнюдь не являемся врагами бизнеса. Ведь рыба – это наиболее быстро возобновляемый ресурс. Но изъятие его в интересах предпринимателей и потребителей должно быть осторожным, щадящим. Уничтожишь – восстановить не удастся. Так, водился на Сахалине когда-то зеленый осетр, который теперь остался жить лишь в Красной книге области. То же случилось и с сахалинским стадом сельди. А ведь и ее ловили когда-то ставными неводами и увозили с морского берега возами. Ныне же ее можно найти лишь в озере Тунайча. Еще больше вреда наносит рыбалка в реках на «промышленном» уровне. Делают сетями загон для рыбы, а потом из него экскаватором ловят, точнее, просто грузят ее сразу в кузова подходящих самосвалов. Кроме прямого вреда этот «метод» наносит и социальный ущерб: ведь при нем отпадает необходимость обучать персонал рыбной ловле (черпать экскаватором – невелика наука). Поэтому на речной промысел нанимают, как правило, гастарбайтеров, которые мало что умеют, но за их труд и платить приходится мало. В итоге местные жители, имеющие опыт рыбалки в море и навыки выживания в условиях непогоды, оказываются невостребованными со всеми своими мореходными качествами. – И идут браконьерить, чтобы хотя бы запастись рыбой на собственное пропитание? – Знаете, с браконьерством за последние два-три года произошли коренные перемены. Сами рыбопромышленники стали активно бороться против «местного», традиционного браконьерства, отнимающего у них часть добычи. Зато сами превращаются в еще более активных, «крупномасштабных» браконьеров, вычерпывающих реки до дна. И бороться с таким практически узаконенным хищническим ловом гораздо труднее. Если такая политика разграбления водно-биологических ресурсов, работы на рекорды, но не на благо сегодняшнего и будущих поколений будет продолжаться, считает Д. Лисицын, то лет через пять-шесть, а то и раньше, скудеющий, но пока еще до конца не «выкошенный» морской огород превратится в пустырь. Нужно ли нам такое будущее? А. ЛАШКАЕВ.
Cантехника
