Проблемы энергетической безопасности: конкуренция Японии и Китая в критических обстоятельствах


Борьба Токио и Пекина в энергетическом секторе начинает оборачиваться для обеих стран значительными рисками и проблемами, которые уже напрямую влияют на вопросы экономической безопасности Японии и подталкивают ее на жесткую конкуренцию с Китаем за перспективные месторождения нефти и газа в районах, сопряженных со сложными политическими обстановками. Исходя из концепции диверсификации поставок энергетических ресурсов, Япония после серьезных неудач в Иране предпринимает значительные шаги по обеспечению своей экономики необходимым объемом нефти на перспективу из соседнего Ирака. Несмотря на то, что в Ираке несоизмеримо плохие условия безопасности, внутренняя дестабилизирующая ситуация с перспективой к значительному ухудшению, а с учетом вывода американских войск вряд ли прекратится насилие, Япония с задействованием внешнеполитического ведомства идет на значительный риск по увеличению своего профиля в энергетическом секторе Ирака. При этом Токио проводит внутреннюю политику, направленную, главным образом, на частный сектор, с целью подтолкнуть его к инвестированию значительных денежных средств в заграничные нефтяные и газовые проекты. В условиях глобального экономического кризиса подобные шаги Японии выглядят как утопичные, но, с учетом политической подоплеки региональной конкуренции Китаю, Токио вынужден идти на такие шаги. Очевидно, что даже значительные финансовые и технологические вложения не позволят японским компаниям в ближайшей перспективе импортировать нефть в Японию, поскольку в настоящий момент в Ираке нет сил, которые смогли бы всерьез изменить обстановку и обеспечить достаточный уровень безопасности на объектах нефтедобывающей инфраструктуры, а тем более на трубопроводе, связывающем участки добычи с терминалами отгрузки. Между тем, те немалые суммы, которые Токио уже сейчас направляет в Ирак, рассчитаны на укрепления своего политического лобби в стране. Предположительно Ирак владеет третьими по величине запасами нефти в мире после Саудовской Аравии и Ирана. Работая на перспективу, Токио надеется на приобретение значительных долей массивных запасов нефти в Ираке. На руку японским компаниям играет тот факт, что месторождения в Ираке относительно неизведаны, а из числа обнаруженных областей только четверть эксплуатируются. 90% нефти Япония импортирует из Ближнего Востока. Поскольку, отказываясь от разработки иранской нефти, японское правительство ищет пути по обеспечению энергетической безопасности, идя на увеличение доли японских компаний в добычи нефти на территории других стран, иракские месторождения по своим объемам представляют огромный интерес. Такое месторождение, как Восточно-Багдадское, оцениваемое приблизительно в 18 миллиардов баррелей нефти, вкупе с месторождениями в южных областях Ирака (Нассирия, Хараф и Туба), выглядит также привлекательно, как месторождение Азадеган в Иране с 26 миллиардами баррелей нефти. Между тем нынешние иракские власти готовы сотрудничать с любыми странами, желающими инвестировать средства в нефтегазодобывающую отрасль Ирака. В этих обстоятельствах Багдад кроме таких стран как США, Великобритания, Австралия и т.д. готов работать с их первым конкурентом – Китаем. Собственно сейчас Китай и Япония являются, соответственно, вторыми и третьими в мире после США потребителями нефти. И, в рамках усиливающейся глобальной конкуренции за потребление нефти и газа, Китай через 10 лет выйдет на лидирующую позицию, удвоив свое потребление. В свою очередь Токио в рамках Национальной стратегии энергетической безопасности приходится решать проблемы долгосрочной перспективы, гарантируя к импортированию почти всей используемой страной нефти поставки сжиженного природного газа (LNG), потребление которого в Японии является наибольшим в мире. Решение данной стратегии осуществляется при высоких ценах на энергоносители и сильном конкурирующем давлении со стороны развивающихся стран во главе с Китаем и Индией. В то же время новое правительство Багдада заискивает перед Пекином, поскольку Китай имеет огромный опыт инвестиционной деятельности в условиях отсутствия безопасной политобстановки, сходной с нынешней ситуацией в Ираке. Ухудшение обстановки в Ираке заставляет другие страны не участвовать в разработке нефтяных месторождений страны, тогда как Китай, имея аналогичный опыт работ в Африке – Анголе и Судане, по мнению иракских специалистов, готов участвовать в инвестиционной деятельности в иракской нефтегазодобывающей отрасли. Фактически новое правительство Ирака видит Китай наиперспективнейшим партнером с учетом имеющихся ранее соглашений в период правления Саддама Хусейна. Также Китай не дает развернуться Японии в возможностях рассмотреть создание своих позиций по поставкам нефти с Африканского континента, проводя в ряде стран Африки агрессивную инвестиционную политику, по-сути, скупающую чиновничий аппарат и правительства этих стран «на корню». Инвестируя огромные денежные суммы в неблагополучные страны Африки, часть которых идет на лоббирование интересов в органах власти, Пекин создает устойчивый залог будущей диверсификации поставок нефти, других источников энергии и природных ресурсов с Африканского континента. Азиатско-тихоокеанский рынок потребления сжиженного природного газа (LNG) в ближайшее время ожидает значительный перелом. Рост его потребления в Китае идет такими темпами, что все специалисты сходятся во мнении о выходе Поднебесной к 2020 году на позицию лидера. Сейчас эту позицию занимает Япония, импорт LNG которого составляет до 40 % полного глобального импорта в мире. А поскольку обе страны географически соседствуют – в этом и начинается политическая подоплека, порой выходящая на уровень взаимных обвинений. Япония имеет территориальные проблемы с рядом стран Северо-восточной Азии, Китай здесь не исключение. После окончания Второй мировой войны Пекин с Токио оспаривает принадлежность островов Синкаку, которые должны были отойти КНР, но с задержкой на них войск США остались под юрисдикцией Японии. С учетом найденных в районе спорных островов в Восточно-Китайском море залежей природного газа требования Пекина на возврат территорий стал усиливаться. В настоящее время политические баталии за территории с богатым месторождением газа вспыхивают с большей силой, пример тому, недавнее задержание японской морской полицией китайского промыслового судна в районе островов Синкаку и реакция Пекина на данную ситуацию. Политический спор Японии и Китая за территории спорных островов и. соответственно, запасы газа в Восточно-Китайском море является «лакмусовой бумажкой» жесткой политической конкуренции за потребление энергетических ресурсов. На фоне политических споров Китай усиливает стремления покупать сжиженный природный газ с любых территорий, включая те, где сложились устойчивые поставки LNG в Японию. Так, КНР импортирует газ из Австралии, Малазийская национальная нефтяная компания «Petroliam Nasional Bhd» (Petronas) поставляет LNG в Шанхай, «China National Offshore Oil Corp» (Cnooc) имеет контракт по диверсификации поставок LNG через Суэцкий канал. Япония поставляет четверть импортируемого LNG из Индонезии. Но также Индонезия поставляет газ в КНР, Тайвань и РК. Большинство контрактов на поставку в эти страны истекают в текущем году. Правительство Индонезии рассчитывает снижать поставки LNG в Японию в связи с увеличением нужд собственной нефтегазоперерабатывающей промышленности. В то же время китайская государственная корпорация «Cnooc» заблаговременно подписала выгодный контракт на поставку LNG до 2034 года. Нарастающие проблемы Японии в области жесткой конкуренции за импортирование энергоресурсов, наряду с желанием Китая и Индии оплачивать поставки по более высокой цене, заставляют Токио пересматривать различные вопросы сотрудничества со странами-поставщиками в различных областях и искать нестандартные пути решения проблемы, меняя «политическое лицо». Российский постскриптум: КНР наращивает импорт энергоресурсов из России, включая те поставки, интерес к которым активно проявляет Япония. Так Токио, участвуя японскими компаниями в проектах «Сахалин-1,2», надеется значительно увеличить поставки нефти и газа с близлежайшей территории, диверсифицировав их в противовес Катару и Индонезии, но по факту получается, что Пекин, играя на территории соперника (японские компании работают в проектах серии Сахалин с их самого начала), одерживает победу. Так, компания «Exxon Mobil» имеет предварительные соглашения на поставку в Китай с проекта «Сахалин-1» нефти и газа, которые первоначально планировалось поставлять в Японию. Компания «Exxon Mobil» сохраняет право решать, куда и кому в первую очередь поставлять нефть и газ, но с учетом интересов ОАО «Газпром», являющегося российским нефтяным газовым монополистом, по созданию распределенной системы газопроводов, стремящегося диверсифицировать поставки газа от европейского потребителя на азиатский рынок, можно с большой долей уверенности говорить о совместной деятельности компаний «Exxon Mobil» и «Газпром» по поставкам газа с проекта «Сахалин-1» на китайский рынок. В этих обстоятельствах стоит пересмотреть поставки нефти и газа проекта «Сахалин-2», контрольный пакет акций оператора которого принадлежит компании «Газпром», в ключе инструмента по формированию более тесных отношений между российским и японскими бизнес структурами, участвующими в процессе переработки и использования энергоресурсов, а также иных областях экономики, при том, что Япония в настоящий момент заинтересована в долгосрочных деловых отношениях с российской стороной. Эксперт сахалинской консалтинговой группы «ARCG» К.В. Бушанский

29 октября 2010г.


Вернуться назад