Корея и русская эстрада
Один из вопросов, который очень часто приходится слышать мне в России, звучит просто: "А что они там, в Корее, думают о нас?" Пожалуй, самым честным ответом на этот вопрос было бы: "А ничего особо не думают!" Действительно, Россия занимает довольно скромное место в корейском сознании. Конечно, есть в Сеуле многочисленные (и неплохие) специалисты по русскому языку, по русской культуре и экономике, некоторое количество корейцев учится или училось в вузах Москвы и СанктПетербурга, а корейские фирмы все более активно проникают на российский рынок. Есть, наконец, и люди, просто интересующиеся Россией. Однако по большому счету основная масса корейцев довольно безразлична к тому, что происходит за пределами их страны (чтобы убедиться в этом, достаточно пролистать корейскую газету, в которой из 30 страниц международным новостям обычно отведено не больше двух). Если какие государства и вызывают их интерес, то это, бесспорно, Америка, Япония и Китай. Место же России, как, скажем, и Германии или Индии, в корейской картине мира весьма скромное.
В то же самое время корейская интеллигенция питает немалое уважение к русской классической культуре. Имена Толстого, Чехова, и даже впавшего сейчас у нас в немилость Горького знакомы любому образованному корейцу. Хорошо известны в Корее российский балет и российская классическая музыка.
Однако есть у Кореи одна любопытная особенность. Как ни странно, но здесь знают не только классическую, но и современную российскую массовую музыкальную культуру. Странно это потому, что в целом в мире Россия ассоциируется не с Алой Пугачевой или Борисом Гребенщиковым, а с Еленой Образцовой и Дмитрией Шостаковичем. Наш рок или наша попкультура (не исключая и самых громких имен) за пределами России, в общемто, мало кому известны и мало кому интересны. Когда тот или иной росийский исполнитель возвращается с гастролей на Западе и рассказывает о том успехе, котором он там якобы пользовался, он, как правило, выдает желаемое за действительное. Если успех у него и был, то наверняка только среди бывших советских эмигрантов, да и то, скорее всего, недавних. Коренные же американцы или австралийцы ни малейшего желания появляться на концертах российских эстрадных звезд не испытывают, и трудно представить, чтобы на улицах американских городов звучали песни Высоцкого или Кобзона (разумеется, если в этих городах нет больших эмигрантских общин).
Однако Корея -- это исключение, что становится ещ, более удивительным, если вспомнить, что Южная Корея ни в социалистический лагерь никогда не входила (совсем наоборот -- отличалась весьма истовым антикоммунизмом), ни под заметным русским влиянием не находилась.
Столкнулся в первый раз я с этим "распространением нашим по планете" осенью 1992 года, вскоре после того, как приехал в Корею. Помнится, шел я по улице, и вдруг -- слышу: из вполне обычной корейской лавчонки доносится русская песня. Вначале я даже ушам своим не поверил. Остановился, прислушался -действительно, русская музыка. Это звучала "Я склонюсь пред твоими коленями..." (слова Заболоцкого, в исполнении группы "Петербург"). Только потом узнал я, что в Корее эта песня была одним из шлягеров того лета.
Вообще в популяризацию русской эстрады немалый вклад вносит местное телевидение. Почему-то корейские телевизионщики часто используют в качестве заставок к сериалам русские песни. В частности, прошедший лет пять назад и пользовавшийся огромной популярностью сериал "Песочные часы" начинался с песни "Журавли" в исполнении Иосифа Кобзона. Сериал этот стал здесь сенсацией (главным образом, из-за того, что затрагивал некоторые острые вопросы недавнего корейского прошлого), и как следствие кассеты и лазерные диски с песнями Кобзона появились во всех корейских магазинах. Не один десяток раз приходилось слышать мне в Корее и Владимира Высоцкого. Его песни также использовали на телевидении, да и кассеты Высоцкого в Корее часто появляются в продаже. Представить такое, кстати, в какой-либо западной стране невозможно. На Западе Высоцкого ведь воспринимают во многом так же, как в свое время Есенина: не как поэта, а как экзотического русского мужа западной знаменитости. Для европейца Высоцкий -- это никто иной как "русский муж Марины Влади", в то время как Есенин даже сейчас в тех западных изданиях, что предназначены для массового читателя, -- "русский муж Айседоры Дункан".
Популярен в Корее и Виктор Цой, что и понятно -- сказалось его корейское происхождение. Любопытно, кстати, что корейцы почему-то воспринимают его как политического певца, борца против коммунизма, чуть ли не автора песен протеста. Песни Цоя звучат здесь не очень часто, но вот имя его известно неплохо (пару лет назад вышел даже роман, в котором он является главным героем).
Впрочем, список этот далеко не полон, в Корее неплохо известны и некоторые другие наши эстрадные певцы и музыканты. Такая вот любопытная и, во многом, исключительная ситуация.
А.Н.Ланьков, Сеульский Вестник
1999-01-01
0 0г.
Вернуться назад
Cантехника
