Рядом с нами В самый разгар январских морозов в редакцию пришло письмо южносахалинки Л. Совбан. Ему она предпослала четырехстишие Р. Ивнева: «Не степной набег Батыя, не анчара терпкий яд – мне страшны слова простые: «Нет мне дела до тебя!». «Несколько дней назад по сахалинскому телевидению прошел благостный сюжет о доме ночного пребывания в Южно-Сахалинске, в котором на тот момент было два постояльца, и те не бомжи, а пострадавшие от пожара, пишет автор. И в те же самые дни в подъезд дома № 9а по улице Вокзальной г. Южно-Сахалинска пробился и пережидал в нем морозы голодный, жалкий, запуганный, загнанный, дурно пахнущий бездомный человек неопределенного возраста. Некоторые жильцы, конечно же, пытались прогнать его из подъезда. Интересно, что полицейские, приехавшие за ним в конце концов, не знали, что с ним делать. Сказали, что в наркологию его не возьмут, потому что он не пьяница, в больницу – потому что не болен, а о существовании дома ночного пребывания они, видно, не знали и сами. Или не было такого указания – отвозить туда таких «запущенных» граждан без определенного места жительства. Да, в декабре – феврале периодически появляются в наших подъездах люди с заискивающими взглядами, надеющиеся на чудо. Но мы отвыкли делать чудеса, отвыкли быть милостивыми, отзывчивыми, сердобольными. Уже более 20 лет существует в России такое позорное явление, как бездомность, а алгоритм борьбы с ней до сих пор не отработан. Для чего тогда создан этот ночлежный дом? Напрашивается ответ, что для галочки. Бомжи не смотрят телевизор, не владеют никакой информацией, некоторые боятся собственной тени. Если кто-то толкнул их на этот путь по наклонной плоскости, то должен быть кто-то, который и остановит, протянет руку помощи. Должна быть некая структура, служба, занимающаяся реабилитацией, социализацией этих несчастных. Есть бездомные, довольные своей свободой, не желающие ничего менять, нашедшие теплый угол, но есть и такие, которые просто выброшены из жизни, дезориентированы и не знают, как вернуться к нормальной жизни. Те, кто гонит их из подъездов, должны подумать об этом. И если уж устранять несчастных, то с наибольшей для них пользой. Где же эти структуры, призванные помочь бездомным? Может, это дело церкви? Авторитет ее вроде бы укрепился от реальных дел по открытию богоугодных заведений. Да и государственным службам она показала бы хороший пример. Есть в нашем городе приют для бездомных собак и кошек, заботятся сердобольные граждане о бродячих животных. А о бездомных людях позаботиться некому? Ведь кошке с собакой не нужно хотя бы раз в неделю принять душ, поменять белье, носки, они не пользуются туалетной бумагой. А если человек не примет ванну или не сходит в баню, то запах от него будет соответствующий, а где ему помыться, если отовсюду его гонят, про ночлежку не говорят?»… Такое вот письмо. Редакция переслала его в министерство социальной защиты с предложением обсудить ситуацию. В собеседники министерство «выделило» А. Костюковича, директора департамента инновационного развития. Александр Петрович очень удивился описанному в обращении в редакцию поведению полицейских, поскольку полиция, по его словам, осведомлена о том, куда следует определять бездомных людей – в дом ночного пребывания, и полицейские время от времени привозят их туда. Осведомлены об этом и другие службы. Например вокзальные. В дом ночного пребывания принимают всех нуждающихся в ночлеге, кроме южносахалинцев. Считается, у них есть возможность устроиться где-то самим. У людей, имеющих паспорта, нет никаких препятствий для поселения в социальном учреждении, а вот если этого документа нет, человека везут в полицию, где ему выдают справку, позволяющую принять его на «постой». Это делается обязательно: а вдруг человек совершил какое-то преступление и скрывается? В доме ночного пребывания бомж отмоется, переоденется. Если успел завшиветь – его отправят на дезобработку, эта услуга предоставляется бесплатно. Если человек болен – его определят в стационар, помогут оформить инвалидность, устроят в интернат. Здоровому поспособствуют найти работу. Алгоритм действий по помощи бомжам существует, работает, но настоящие бездомные, вызывающие такое сочувствие некоторой части горожан, в дом ночного пребывания не стремятся. А. Костюкович привел пример с женщиной в инвалидной коляске, обитающей в районе 41-го километра. Она много раз становилась героиней телесюжетов и откровенно говорила в камеру, что не хочет ни в какой интернат, ей предпочтительнее свобода. Недавно ее обнаружили мертвой на автобусной остановке. Горожане тревожились еще об одной женщине, живущей на теплосетях по ул. Бумажной в крайне неблагоприятных условиях. И ее работники соцзащиты уговаривали поехать в дом ночного пребывания и попытаться изменить жизнь. Не захотела. По просьбе полиции А. Костюкович сам ездил на территорию железнодорожного вокзала, где обитает до 60 человек без определенного места жительства, предлагал им помощь. Желающих не нашлось. Может быть, некоторые полагают, что социальное учреждение по ул. Западной, 74 это просто ночлежка, где бездомные люди могут мыться, спать, получать одноразовое бесплатное питание и сколько угодно этим пользоваться? Нет, функция у него несколько другая, заметил директор департамента. И состоит она в реабилитации, то есть за время, которое отведено – а это только 10 дней подряд и 30 за весь год, – человек, поставленный в дом пребывания на довольствие, должен подготавливать себя к труду, если он, конечно, трудоспособен. Подавляющее большинство бомжей трудиться не хотят, поэтому и не отзываются на предложение о помощи. В 2013 году услугами этого учреждения воспользовалось 459 человек, в том числе 68 женщин. Среди них было 42 пенсионера, 20 инвалидов, 44 человека, освободившихся из мест лишения свободы; 381 человек получил помощь в трудоустройстве, 11 были госпитализированы, 6 направлены в дома-интернаты. А в результате 78 человек так и продолжают вести асоциальный образ жизни. В Ногликах есть специализированный дом-интернат для бывших «сидельцев», куда принимают людей в возрасте и инвалидов. Желающих есть бюджетный хлеб не много. В Южно-Сахалинске имеется еще одно учреждение соцзащиты, где могут найти помощь бездомные люди, – это центр социального обслуживания населения Сахалинской области. Его адрес: ул. Комсомольская, 280. Там могут обеспечить людей одеждой, предметами первой необходимости, оказать содействие в оформлении документов на паспорт, инвалидность, в дом-интернат, помочь в трудоустройстве. В прошлом году туда обратилось 428 бездомных и 8 освободившихся из мест лишения свободы. Только трое изъявили желание получить чистую одежду. Восемь человек – поселиться в интернат. В министерстве соцзащиты считают, что для тех, кто по-настоящему желает вернуться в нормальную жизнь, в Южно-Сахалинске делается достаточно и достаточно названных учреждений. В доме ночного пребывания основные «постояльцы» – это люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию в «неродном» городе. Для многих это просто тяжелый жизненный этап, и оказанная в это время помощь значит очень много. В прошлом году сюда пришли пешком из Долинского района два молодых человека, приехавшие на путину из Бурятии. Работодатель их «кинул», у них не было даже денег на автобусный билет. Но они не хотели стать бомжами и приложили все силы, чтобы выкарабкаться из ситуации. Такого рода пострадавших в последние годы появлялось много, к их «историям» подключались миграционная служба, полиция; удавалось вернуть людям заработанные деньги. К сожалению, в других районах таких социальных служб нет, в некоторых в них нет необходимости, а вот в портовых городах проблема помощи людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, стоит достаточно остро. Сейчас нуждающиеся в такой помощи добираются до областного центра, но в ближайшие годы в Холмске и Корсакове должны появиться центры социальной адаптации лиц без определенного места жительства и занятий. И это будут опять не простые ночлежки для бездомных – там будут, как сказано, «комплексно решаться проблемы личности». А что же нам все-таки делать с бомжами, предпочитающими нашей заорганизованной жизни голодную и антисанитарную свободу? Л. Совбан поделилась опытом Германии, где для бездомных существуют ночлежки в самом прямом смысле слова: люди приходят туда в десять вечера, моются, стирают одежду, спят на чистых простынях. В восемь утра их выпроваживают на улицу, снабдив какими-то деньгами на день. Выглядят эти люди там вполне прилично. Немцы помогают своим бомжам не особенно выделяться в обществе, не пугать других граждан, не быть им укором для совести, не оскорблять их эстетическое чувство непристойным видом, не портить городской пейзаж. Заботясь об этой категории граждан, они там, в Германии, таким образом заботятся о себе самих. Но в России принята своя схема – одна для всех регионов, и на сегодня она считается исчерпывающей. А германская многим у нас покажется, наверное, чересчур затратной. В России не только бездомные согласились бы на ежедневные «карманные» деньги от власти, но и считающиеся благополучными пенсионеры, чьи пенсии не успевают за ростом цен. В том числе и сахалинские. Слишком много у нас граждан живут в унизительном недостатке средств, чтобы одобрить значительные расходы на бесполезных, а иногда и вредных, по их мнению, для общества людей. Такой вывод я сделала из мини-опроса своих знакомых. Но сколько людей – столько и мнений. Возможно, у других сахалинцев есть какое-то свое видение того, что делать с бомжами? Как помочь им и таким образом всем нам? Н. КОТЛЯРЕВСКАЯ.
Cантехника
