Информация: Общество

Жизнь на «пограничной полосе»


Проверено на себе Здоровенный санитар с красным лицом тяжело вздохнул и пробормотал: «Ну почему все самое неприятное происходит во время моей смены?». Минуту назад я сдал ему обручальное кольцо, нательный крестик и сотовый телефон. Пять минут назад подписал документы, где обязался соблюдать установленные правила. Санитар еще раз тяжело вздохнул и распахнул дверь в коридор. Происходило это в первом мужском отделении областной психиатрической больницы. Попал туда с диагнозом «депрессия» или что-то типа того. «Мы все здесь шизофреники» В палате 12 мужиков. Вместо двери – проем, на окне – решетки. Лег на кровать, взял в руки книжку. Стало не по себе. Беспрерывно бормотавший что-то мужчина посмотрел на меня ясными голубыми глазами и произнес: «Мы все здесь шизофреники. А вы к нам с чем?». Пробурчал что-то в ответ и стал глядеть в потолок. Прежде «посчастливилось» побывать только в отделении пограничных состояний того же лечебного учреждения. Сейчас оно было на ремонте. «Пограничная полоса» – тоже не сахар, но теперь она казалась детским санаторием «Голубые ели». Вторым вышел на связь парень с наколкой на лбу: «Покурим?». Халява не прошла, сигарет не было, интерес ко мне был потерян.  Жизнь в отделении скучна и однообразна. Как выразился один из постояльцев: «На зоне и то веселей. Там хоть работать дают». Местным «красным уголком» является туалет. Место это людям со слабыми нервами лучше не посещать. Вокруг тазика с бычками в любое время дня сидит  не меньше 10 человек. Курят, общаются, обмениваются последними новостями. Выше два писсуара  на 80 пациентов клиники. Делать свои дела надо под взглядами «сокамерников». Врачей-психиатров, мягко говоря, здесь не любят. Да и за что их любить? После выписки предстояло решить, какой курс лечения проходить на воле. Мрачная врач в присутствии коллег-мужчин и моей жены задала такой вопрос: «Как часто у вас бывают половые акты?». Деликатничать тут не принято. Действительно, зачем? Они же психи. Никто особо не жалует и медсестер. Одна из них, сама одетая в больничную пижаму, каждый вечер делала мне уколы. Я неоднократно пытался выяснить, что она мне вкалывает. Бесполезно. Было такое ощущение, что эта женщина постоянно находится под воздействием сильных психотропных препаратов. Не удивлюсь, если она даже не знала, что за жидкость находилась в ее шприце. Какая разница, не ее же задница. Подъем в 6 утра. Отбой в 10 вечера. Но не для всех. Местные «деды» неоднократно после отбоя в углу палаты пили водку, смотрели до поздней ночи боевики и порнуху. Санитары предпочитали не вмешиваться. Разными были пациенты первого мужского отделения. Например, мой сосед Игорь с ампутированной ниже колена ногой производил впечатление здорового человека. Только ему некуда было податься. А здесь худо-бедно бесплатно кормят три раза в день, имеется койко-место и общение. Южно-сахалинским бомжам такое и не снилось. Однажды Игорь пробовал выписаться. Попрощался утром, а вечером вернулся с виноватым видом. Пришел к дальнему родственнику на постой, а тот прогнал его взашей. Мало ли чего ждать от этих гостей из «дурки»? Пора в дозор Далеко не все сахалинцы знают о том, что в областной психиатрической больнице существует отделение пограничных состояний, недавно оно открылось после длительного ремонта. К людям в зеленых погонах отделение не имеет никакого отношения. Подавляющее большинство пациентов – женщины, пережившие жизненные драмы. Они не страдают психическими отклонениями, но не могут самостоятельно выйти из депрессии. Типичный пример. Ольге 42 года. Все в жизни было хорошо, пока джип, за рулем которого был муж, в час пик не вынесло на встречную полосу. Муж и 3-летняя дочка умерли в больнице, а ее хирурги вытащили с того света. Жизнь на этом свете лишилась всякого смысла... Лечатся здесь и мужчины. Сергей жил в райцентре в центральной части Сахалина. Жена, двое детей. Поздно вечером возвращался из гостей. В подворотне встретили трое ублюдков. Когда у Сергея не нашлось сигарет, отбили ему все, что можно отбить. Физическое здоровье люди в белых халатах восстановили. Со здоровьем психическим оказалось сложнее. После пережитого стресса мужчина потерял дар речи. Кроме психиатров утраченный голос помогали восстанавливать всей палатой. Кто-то рассказывал про себя. Кому-то пришло в голову попробовать себя в роли логопеда. Вскоре у Сергея наступило заметное улучшение... Таких историй много. Проблема у всех пациентов «погранички» одна. Врачи подсаживают их на капельницы, таблетки и уколы. Феназепам и амитриптилин здесь, как чашечка крепкого кофе по утрам в обычной жизни. Создается иллюзия выздоровления. На самом деле убежден: те антидепрессанты, которыми лечат в нашей психушке, – настоящее зло. Психиатры очень не любят говорить о побочных эффектах, выписывая рецепты в специализированные аптеки. Кто из ученых, например, проводил исследование, как тот же  феназепам влияет  на потенцию? А он реально влияет. И еще два неприятных момента. Во-первых, с психотропных  препаратов очень  сложно соскочить. Они вызывают эффект привыкания. Лично мне удалось это сделать с большими муками для себя и близких мне людей. Во-вторых, врачи с помощью капельниц, уколов и таблеток заглушают в человеке все эмоции. К тому же во время пребывания в клинике человеку беспокоиться не о чем: еду ему приносят в срок и бесплатно, временная крыша над головой есть, еще и лечащий врач готов выслушивать твои исповеди. Но ведь рано или поздно надо выписываться. Страшный момент. Просто так в отделение пограничных состояний люди не попадают. Должны быть причины. У кого-то умерла жена (муж), кто-то потерял работу. Во время лечения эти проблемы не решаются. В итоге человек возвращается из больницы  домой и вновь с головой окунается в ту же самую сложную, а порой и страшную жизнь. Как вы думаете, что с ним может произойти через некоторое время? Правильно. Душа нашей палаты дядя Вася, например, лежал в этом отделении в седьмой раз. У многих других «пограничников» не менее солидный послужной список по количеству ходок в психбольницу. Насморк души Меньше всего хотелось бы учить кого-то, что делать, если сам не можешь решить свои проблемы. Просто наблюдения. Многие из нас опустошают аптеки при малейшем насморке. Но мало кто сядет в автобусы № 16 и 81, если бессонница продолжается  в течение недели. А человек в таком состоянии запросто может пойти через дорогу на красный сигнал светофора. Что может быть, если речь идет о профессионале – шофере за рулем или сотруднике полиции с автоматом Калашникова  с полным магазином боевых патронов? Сходить на прием даже к хорошему психотерапевту считается у нас делом постыдным. Это то, что необходимо тщательно скрывать не только от коллег по работе, но порой даже от родственников и друзей. Ну а если тебя положили в больницу, пиши пропало: от тебя могут отвернуться не только дальние друзья, но и близкие родственники. Это – клеймо на всю жизнь. И пока так будет продолжаться, статистика самоубийств никогда не пойдет на убыль. Но это уже тема для отдельного разговора. П. СТОГОВ.

Газета "Советский Сахалин"

31 января 2013г.


Вернуться назад