Информация: Общество

Приемных детей иногда возвращают


Такого не ожидали В области число приемных семей растет на глазах. К концу прошлого года их было более 600, на 1 июля нынешнего прибавилась еще сотня. В этих семьях воспитывается более тысячи сирот – бывших детдомовцев. Однако не для всех ребят государственное учреждение осталось в далеком и невозвратном прошлом, кого-то приемные родители, увы, «сдают» назад. Отметим, что случаи эти единичны. В южно-сахалинском департаменте образования некоторое время назад мне рассказывали, что за два с половиной года было возвращено только семь детей. В государственном учреждении «Центр семейного устройства детей, оставшихся без попечения родителей» информировали, что за первое полугодие нынешнего года было досрочно расторгнуто 10 договоров с приемными родителями. И особо подчеркнули, что только в трех случаях просматриваются субъективные причины. Остальные объясняются внезапным ухудшением здоровья приемных родителей, их вынужденным отъездом, в одном случае родные дети так болезненно отнеслись к появлению в доме чужих, что родителям пришлось выбирать... Что же это за субъективные причины и в чем их истоки? Почему взрослые люди, искренне пожелавшие сделать сироту счастливым ребенком, спустя какое-то время отказываются от своего благородного порыва? Только ли они одни виноваты в этом предательстве? Очень хотелось встретиться с этими приемными родителями, но не получилось: их адреса официальные службы не дают. Зато у меня состоялся разговор с одной из приемных матерей, которая благополучно воспитывала два года мальчика-сироту Максима, а теперь почти подошла к решению вернуть его в детский дом. Зная, как трудно достался ей этот сын, с трудом верится, что приемная мать сможет расстаться с ним. Однако симптоматично уже то, что женщина обдумывает такой шаг. Максим из пьющей семьи, с ним очень жестоко обращались. Половину своей жизни до того, как его взяли в приемные дети, он провел в детдоме. Ночами долго кричал. В новой большой семье освоился быстро, с удовольствием помогал по дому, старался понравиться. Его не отличали от своих детей, и в школе, куда он пошел, долго не знали, что он бывший детдомовец: и выглядел он, и вел себя как домашний мальчик. Проблемы начались с полгода назад. Максим начал воровать: сначала дома, потом его поймали в ближайшем магазине – брал всякую мелочь. Это при том, что в доме все есть и мальчику дают карманные деньги. Дальше – больше. Разломал все игрушки: интересно, что внутри. Из такого же детского интереса прожег увеличительным стеклом все подоконники. Ревнует к сестрам – изорвал все украшения, которые они сплели для себя из бисера. Рядом с этим детством – грубый интерес к противоположному полу. Мальчику 13 лет. Но это все – второстепенное. Это поддается воспитанию. Отчаяние приемной матери вызывает неспособность Максима к учебе. В младших классах вместе с родителями у него еще что-то выходило. Сейчас стало ясно, что школьные программы для него неподъемны. На репетиторов в семье денег нет, да и видно, что парень еще и не желает учиться. Были бы в школе коррекционные классы – другое дело. Но их нет. Те школы, где есть, далеко от дома. Переводиться туда? Но мальчишке нужен постоянный контроль. Остается одно: отправить Максима в детский дом, чтобы неделю он учился там, а на выходные брать домой. Но приемная мать опасается влияния детдомовской атмосферы. – Боюсь, что до 18 лет он помотает мне нервы, а потом сядет в тюрьму, – с болью говорит женщина. – Не принимает он нормальную семейную жизнь с какими-то запретами, обязательствами, ему милее вольница. Как-то в нашей стране неправильно это устроено: ребенок живет в неблагополучной семье – немытый, некормленый, вечно битый – до не могу, пока добрые люди не увидят все это и не ужаснутся увиденному. Тогда подключаются социальные службы, и ребенок оказывается в детдоме. Там тоже не сахар. Пока его заберут в семью, он уже до ручки дойдет. А вот в Штатах неблагополучная мать еще только собирается рожать, а ее ребенку уже готовят приемных родителей. От этой же женщины я услышала историю возврата в детский дом 15-летней девочки. С позиции взрослых, конечно, оправдывающей именно их. Два года девочку брали в семью только на выходные – присматривались, привыкали. Когда увидели, что отношения складываются хорошо, оформили приемную семью. Относились к ней, как к родным детям, записали в различные кружки – чтобы развивалась, заботились о здоровье, о том, чтобы ничем не отличалась от своих ровесниц. Однако скоро стало ясно, что школа и кружки ее совсем не занимают. Ольга обзавелась такими же, любящими погулять подружками... Воспитание зашло в тупик. Однажды приемной матери попался на глаза дневник дочки. Переборов сомнения, женщина открыла тетрадку: авось в ней ключ к Ольгиному поведению? И не нашла ни одного хорошего слова о самой себе и о других членах семьи: все дураки, дебилы, уроды. А еще прочла обещания устроить им хорошенькую жизнь, если будут лезть в ее. Откуда такая враждебность? Старались ведь помочь девочке выйти в люди. Матери захотелось понаблюдать за дочкой в свое отсутствие. В доме была видеокамера, ее поставили на кухне. Прокручивая запись, женщина увидела, как Ольга методично обшаривает шкафы, холодильник в поисках лакомств и грязно ругается, не найдя того, что хочется. Потом лезет в кастрюлю с борщом, вынимает куски мяса и, обкусав все вкусненькое, бросает их назад... Это стало последней каплей. – Не хочет жить как человек – это ее право, – сказала приемная мать и расторгла договор на воспитание Ольги. Однако она до сих пор ездит в детдом проведывать бывшую приемную дочь, переживает, не обижают ли ее там. – У меня все хорошо, – постоянно говорит Ольга. Может быть, ей действительно хорошо в привычной среде, где от нее никто ничего не ждет? Интересный у нас менталитет В Южно-Сахалинске есть такое учреждение – «Центр семейного устройства детей, оставшихся без попечения родителей». Его специалисты работают почти во всех районах области. Сюда я обратилась, чтобы узнать наиболее распространенные причины конфликтов в приемных семьях между взятыми на воспитание детьми и их воспитателями. Ведь центр не просто подбирает детей, он организует подготовку приемных родителей, обеспечивает психологическое сопровождение приемных семей. Директор центра М. Мазеева сначала рассказала, как дети попадают в семьи. Кандидаты в приемные родители приходят сюда, им предлагают заполнить документы, в которых описывается, какого ребенка они хотели бы иметь в роли приемного. Благодаря этим критериям сужаются границы выбора, ведь «кандидатских» анкет более тысячи. С выбранным ребенком приемные родители знакомятся в детском доме. И некоторые проблемы рождаются именно здесь: люди хотят быстрее покончить со всеми формальностями и забрать мальчика, девочку домой. Их предупреждают: характеры у детей сложные, может, лучше пока присмотреться к ним? – Ой, мы своих воспитали, неужели же этого не сможем? – Я в школе проработала два десятка лет – справлюсь и без этого. Примерно такие заявления иногда звучат в ответ на предостережения специалистов. Приемных родителей готовят к тому, что у них могут быть проблемы с этими детьми, психологи рассказывают им о кризисах различных возрастов, об особенностях поведения воспитанников детских домов. Но взрослые рассуждают так: у меня-то проблем не будет, я знаю, как воспитывать. М. Мазеева условно делит приемных родителей на три категории. Первая – эмоционально нестабильные. У них все решается на уровне чувств. Произвел на них впечатление какой-то ребенок – все, беру именно этого. Или: многие берут детей в семью, и я тоже возьму, я тоже хочу помочь несчастным малышам. Но таких родителей, к счастью, мало, как мало и тех, кто берет детей в семью исключительно по меркантильным соображениям. – Все же основной отряд приемных родителей составляют нормальные, добрые люди. Они готовы ко всякого рода трудностям и не жалуются на них. Они вкладывают в приемных детей и свои кровные деньги, возят их по врачам, советуются с психологами в какие-то кризисные моменты, – говорит М. Мазеева. Чем проще семья, продолжает директор центра, тем лучше она воспринимает приемных детей, тем быстрее дети там приживаются и получают больше практических навыков. Простые люди не ожидают от них многого – главное, чтобы не пропали потом в самостоятельной жизни. Одну такую мать предупредили, что ребенок может учиться плохо, она только улыбнулась: «Ничего, я сама была троечницей». А вот семьи, у которых высокий статус, очень ранимо относятся к проблемам приемного ребенка. Как же: образцовые родители, образцовые родные дети, а этот плохо учится, ворует, сквернословит – стыдно перед людьми. Сегодня приемные родители уже берут в свои семьи больных детей – раньше такого не было. В принципе многие сироты имеют букет заболеваний, однако не таких проблемных, как, например, аллергия на белок. А мальчика с тяжелой формой этого заболевания взяли еще три года назад. Его организм принимает только мясо кролика. Семья, чтобы быть ближе к специалистам-аллергологам, перебралась из-за приемного сына из поселка в районный центр. Лечение мальчика обходится семье в копеечку, но его очень любят. И вот в этом отличие наших российских приемных семей от заграничных. Наши приемные родители не могут воспринимать воспитание этих детей как работу. Они не отстраняются от них, а воспринимают как своих. Он мой и должен отвечать моим требованиям. Многие хотят, чтобы их звали мамами и папами. В этом есть свои плюсы и минусы. Наверное, из-за такого менталитета приемные родители редко обращаются за помощью к психологам центра. По поводу своих родных к психологам не бегали и с этими разберемся без них. Только каждый третий советуется со специалистами по проблемам приемных детей. Устроить бы это по-другому Побеседовала я и со специалистами некоммерческой организации «Кидсейв», которая в свое время помогала детским домам устраивать ребят в семьи. У сотрудников «Кидсейва» большой опыт работы и несколько критический взгляд на государственную систему этого устройства. Руководитель этой организации Н. Трефилова и психолог Е. Манойленко считают, что ошибочен уже сам принцип подбора детей для приемных семей. Сегодня родители выбирают себе ребенка в банке данных, а должно быть наоборот: для определенного ребенка нужно искать определенных родителей. И заниматься этим должны бы специалисты детских домов, которые хорошо знают своих ребятишек. Вот семья взяла на воспитание двоих детей: мальчика и девочку. Девочка – шустрая, энергичная, а мальчик – «ботаник». Приемная мать – сама эмоциональная, деятельная – быстро нашла с новой дочкой общий язык, а мальчик ее напрягал: ничего не делал, только читал. К тому же у него объявился энурез. Он пробыл в этой семье лето, и стало понятно, что ничего хорошего у него с приемными родителями не сложится. И мальчику социальный педагог детдома подыскал другую семью – учительскую. Выяснилось, что о таком сыне там только и мечтали: спокойный, вдумчивый, любознательный. Через неделю пребывания в новой семье у мальчика прошел энурез. В каком банке данных могут оказаться такие сведения? Еще специалисты «Кидсейва» считают, что на первых порах знакомства приемных родителей и детей должна применяться такая форма отношений, как патронат. Только патронат! Только в гости! Пока специалисты не решат, что все сложилось для организации приемной семьи. Есть дети, которые, прожив лето в семье, хотели обратно в детдом. Недостаточным считают Н. Трефилова и Е. Манойленко сегодняшнее психологическое сопровождение приемных семей. Нынче только специалисты органов опеки имеют право переступать порог жилья приемных семей, психологи же сидят в своих кабинетах и ждут, когда приемные родители придут к ним со своими проблемами. А они не придут, нет у наших людей такой привычки – ходить по психологам. А психолог по-хорошему должен «жить в семье», сопровождать ее в буквальном смысле слова. Для этого, конечно, у него должно быть в работе не 200 семей, а 10 – 12, чтобы психолог всегда знал, что в них происходит, и помогал ежедневно, ежечасно. Проблемы могут быть не только с ребенком, но и в самой семье. Ребенок встраивается в уже сложившуюся систему, в сложные отношения. И, конечно же, психологу должны доверять. А для этого надо близко знать этого человека. Но сегодня психологов, занимающихся семейным устройством, к сожалению, не готовят. Те знания, которые дают родителям имеющиеся специалисты, – скорее теория, они оторваны от жизни. Что у нас получается: готовят приемных родителей одни, детей передают им другие, а контролируют семьи третьи люди. А надо бы все это совместить. – Однако, несмотря ни на что, возвраты в детские дома все же будут, – говорит Н. Трефилова. – И больше всего в подростковом возрасте. Кризис этого возраста у детдомовских детей проявляется ярче, поскольку у них не воспитано чувство ответственности. Кстати, и М. Мазеева отмечает, что пока больших проблем нет, поскольку в приемные семьи берут в основном маленьких. Опасность подстерегает в подростковом возрасте. Скоро эти маленькие начнут в него входить. У приемных родителей и специалистов по устройству этих детей в семьи есть еще время подготовиться и преодолеть все сложности. Два года назад специалисты «Кидсейва» вместе с социальными работниками детских домов области издали «Пособие в помощь приемным и патронатным семьям». Очень любопытная книжка с рекомендациями, которые могут помочь разобраться со многими проблемами, на которые жалуются приемные родители. Знакомит она и с особенностями детдомовских детей, их привычками. Мои собеседницы отметили некоторые из них в ходе разговора. Например, что большая их часть отстает в умственном, физическом и психическом развитии, поскольку лишена была заботы, внимания, любви – так называемых базовых потребностей ребенка. И чем раньше ребенок попадает в госучреждение, тем больше он отстает в развитии. Детдомовские дети даже выглядят года на 2 – 3 моложе своих домашних сверстников. Но, попадая в хорошую семью, они все наверстывают. Эти дети недоразвиты и эмоционально. Они мало ценят то, что дается им в приемных семьях, потому что привыкли жить на всем готовом. Эмоциональная сфера формируется в детсадовском возрасте, а кто бы им ее формировал? У них развиты нехорошие привычки. Например, воровство. Все детство силы этих ребят были направлены на выживание. Отсюда и заначки, и обжорство. Да и потом в детском доме у них нет ничего своего – все общее. Потому и в другой жизни что-то понравилось – берут как свое. И не считают это плохим поступком. Поэтому приемным родителям, возможно, придется терпеть и воровство, и безответственность приемных детей. Ведь брали-то их, чтобы показать, какой бывает нормальная жизнь, подготовить их к взрослой самостоятельности. Чтобы эти дети не пропали ни для себя, ни для общества. В приемных семьях дети воспитываются по принципу подобия, рассказывали мне. На примере родителей, сложившихся отношений. Специально воспитывать и перевоспитывать этих ребятишек нет нужды. Особенно это заметно на примере сельских семей – там дети легче приживаются. Еще там все умеют много чего делать руками, там проще отношения, там легче впускают в душу чужих людей. Если все складывается хорошо, то приемные дети часто становятся похожи на своих приемных родителей даже внешне. И приносят они не только проблемы в семью, но и много светлых, радостных минут, заполняют пустоту в душах взрослых. Н. КОТЛЯРЕВСКАЯ.

Газета "Советский Сахалин"

21 августа 2009г.


Вернуться назад