Свежесть восприятия жизни, ясный и добрый взгляд на мир более всего доступны нашим детям. Чтобы подольше сохранить эти преходящие свойства человеческой натуры, существует масса рецептов, которые, правда, не примут ни в одной аптеке, но каждый из нас упорно старается их найти. Например, можно впустить в свое окружение малые радости, напоминающие о стране детства. Так однажды решила художница Кэммоти Саэ из японского города Саппоро и стала… кукольных дел мастером.

Благодаря постоянным контактам куклы из Страны восходящего солнца - нередкие гости и в музейных витринах на наших островах. А в Японии искусство изготовления кукол возведено в ранг любимейшей традиции, уходящей корнями в дальнюю даль, чуть ли не равняясь возрастом с историей становления самой нации. И, наверное, слегка обожествлено почитателями - судя по бесконечному количеству и разнообразию фигурок, выходящих из рук мастеров. Надо ли этому удивляться: по словам Кэммоти Саэ, председателя Хоккайдского общества изготовителей кукол, члена Ассоциации прикладного искусства Японии, 10 процентов ее соотечественников увлеченно занимается куклами - на любительском либо профессиональном уровне.

Однако когда взрослые отдаются со всей страстью какому-либо занятию, оно из просто забавы превращается в явление с глубокой философской начинкой, как, впрочем, любое движение разума и сердца на Востоке. Куклы К.Саэ, разумеется, не воспринимаются в качестве детских игрушек. Они создаются для созерцания, для любования. Они волнуют душу - в этом их истинное, по убеждению автора, предназначение. Но прежде, как мне кажется, они собственным присутствием создают ту атмосферу, в которой развивается способность оценить прекрасное - великий и бескорыстный дар человеку от совершенной природы. Художница препоручает своим безмолвным маленьким божествам в искусно сшитых одеждах привилегию поведать в путешествиях по миру о своем отечестве.

И при этом тщательно соблюдает верность древним формулам изготовления. Путь создания куклы долог и трудоемок. Если человек, согласно мифам, был создан из глины, то куклы японской художницы - из опилок павловнии войлочной, смешанных с крахмальным клеем. Из полученной массы (тосо) рождается фигурка куклы, которую следует хорошенько просушить. А потом ее покрывают… пылью из ракушек, замешанной на огне с китовым маслом. Затем наряжают в платье и рисуют лицо. Казалось бы, все буднично просто: возьми указанные ингредиенты, соедини в должной пропорции и твори.

Но за три десятка лет служения ремеслу Кэммоти Саэ не разгадала суть одной лишь напасти, волнующей художника, - откуда и в какой момент подует ветер фантазии? Кем будет кукла, какое настроение отразит маленькое набеленное личико? В ее коллекции куклы - хранители времени и обереги дома, носители традиций и законодатели старинных мод, изысканные красавицы и крепкие мужички-крестьяне, занятые своими, вполне приземленными делами… Куклы разыгрывают "Легенду о ворах" в театре кабуки, встречают праздник девочек, ловят светлячков, радуются успеху в торговых делах, оживляют средневековые романы о любви ("Девушка Кесими из старинной самурайской семьи"). Айнская серия реконструирует историю древнего народа Сахалина в его повседневных радостях и заботах - вот женщина прядет, вот ребенок играет с орлиными когтями. Разделяя всеяпонское поклонение Чехову, дает собственное прочтение "Дамы с собачкой" - в виде томной барышни с фотомодельной внешностью и мопсом-коротконожкой вместо белого шпица на поводке ("Леди Осень")... Художнице интересен человек в любую эпоху, в том числе и в ХХI веке, вопреки сумасшедшим ритмам современной технократической Японии. И статуэтка папы с сыном либо мальчика с пультом перед телевизором - такие, в сущности, будничные реалии! - вновь и вновь заставляют возвращаться взглядом в тихом приступе умиления. Не потому ли, что в этих, вполне человечных куклах Кэммоти Саэ заключена подлинная жизнь, обласканная мудрым женским взглядом и теплом женских рук.

Куклы совершили на сей раз сожалительно краткий визит в Южно-Сахалинск, лишь на несколько дней став гостями областного художественного музея. Конечно, хотелось бы, чтобы они задержались или приехали вновь, эти по-домашнему теплые, улыбчивые посланцы из соседней страны. Это своего рода блиц-выставка работ художницы, впервые посетившей Сахалин в составе японской делегации с 33-м Кораблем мира. О мастерице из Саппоро будет напоминать одна из авторских работ, что в качестве дара в знак сахалино-хоккайдской дружбы пополнила фонды художественного музея, где уже собрана интересная коллекция предметов восточного искусства. И конечно, мастер-класс самой Кэммоти Саэ, охотно преподавшей сахалинцам азы своего редкого искусства: немного тосо и много-много вдохновения…

С визитом Корабля мира связана еще одна не менее мимолетная, но красивая история. Красивая в буквальном смысле, потому что как иначе можно назвать картину, которую создали юные художники Сахалина и Хоккайдо? Мысль о совместном "художестве" на благо мира родилась в головах членов хоккайдского общества "Япония - Россия". Ее подхватили управление культуры области и областной художественный музей. А выдумавши идею, взрослые вручили ее на реализацию десяткам юных хоккайдцев и их ровесников во время дружеского визита в детский лагерь "Восток".

Рисовать умеют все - это такое же присущее человеку свойство, как дышать и двигаться, совершенно убеждена руководитель Школы восприятия при областном художественном музее Зинаида Турманова. И если не дать скептикам задушить в себе эту святую уверенность, можно весьма преуспеть на тернистом пути к вершинам изобразительного искусства. В "Востоке" было много шума, баночек с красками, нетерпения - щас мы вам тут покажем! - и искреннего обоюдного удовольствия. На огромных листах под руководством Зинаиды Васильевны и ее японских коллег объединенные международные команды рисовали сказочный остров Буян (может быть, Хоккайдо, может быть, Сахалин) в очень синем море-океане, населенном столь ныне редкими осьминожками и крабами. А еще пронизанный солнцем дом, в котором живут все земляне, - с открытыми навстречу дружбе окнами. А еще портретную галерею - про самих себя и своих русских (японских) друзей. Дети рисовали как могли и как хотели, и потому в их произведениях оказалось много солнца, улыбок, всяких зверюшек и прочих примет счастливого детства - в любой, заметьте, стране. С этими картинами расставаться не хотелось, поэтому они тоже поселились в нашем художественном музее - как весомый аргумент в пользу высококачественной детской дипломатии.

В свою очередь гости привезли заготовки для занятий живописью - что-то вроде гигантских картинок-раскрасок. Особых художественных способностей и полета фантазии они не требовали, зато в хитросплетениях узоров угадывались иероглифы, несущие, по словам японской стороны, лозунги насчет мира, дружбы и сотрудничества.

Но справедливости ради надо сказать, что самым востребованным жанром у участвующих сторон оказался боди-арт, проще говоря, нательная роспись. Загорелые руки, плечи, спины и прочие части бурно растущих тел самозабвенно покрывались автографами: с одной стороны - Вася, Петя, Галя, Люда и т. д. на чистом русском, с другой - иероглифические "крестики-нолики", смысл которых, конечно же, был понятен без перевода…

Это у нас, взрослых, могут быть какие-то трудноразрешимые, а то и непреодолимые проблемы - начиная с расстояний и заканчивая политическими оценками. А у детей и художников все намного проще, потому что для них нет границ. И они знают главное - что важней всего хорошая погода в доме под названием планета Земля, строить который нужно всем миром.

Ирина СИДОРОВА, Фото Виктора ТИТОВА, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

11 августа 2005г.